«В поиске пропавших детей имеют значение часы и минуты, которые влияют на саму возможность спасения жизни и недопущения необратимых последствий», — говорится в пояснительной записке к законопроекту. Как сообщает ТАСС, речь идет и о ситуациях, когда ребенок незаконно удерживается и когда он заблудился, попал в опасную жизненную ситуацию. «Поэтому принятие экстренных мер в оперативном порядке позволит кардинально повлиять на перспективу спасения ребенка и оказания ему своевременной помощи», — считает И. Яровая.
Документом предлагается упростить и ускорить процедуру поиска пропавшего ребенка и «сделать возможным использование геолокационных данных по соответствующему заявлению родителей или опекунов и на основании мотивированного постановления одного из руководителей органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность». Если SIM-карта устройства зарегистрирована на другого человека, то потребуется также его письменное согласие. При этом обязательным будет уведомление суда в течение 24 часов, а в случае необходимости продолжения поиска предусмотрена необходимость получения судебного решения.
И. Яровая привела статистику, согласно которой в 2017 году разыскивалось около 8 тыс. несовершеннолетних, из которых около 40% - малолетние дети, а в первом квартале 2018 года — около 2,5 тыс. детей, из которых 805 малолетних. В среднем по факту пропажи ребенка ежегодно возбуждается только 10% уголовных дел из всего количества розыскных дел.
«Современные технологические решения должны позволять правоохранителям действовать более оперативно, — убеждена вице-спикер. — По сути, поиск ребенка с использованием данных геолокации является малозатратным, но высокоэффективным». «Предлагаемые меры дадут серьезный и реальный шанс на спасение ребенка», — считает политик. — Данные геолокации, полученные в кратчайшие сроки, бесценны, потому что главное, на что направлены усилия оперативников, — это установление местонахождения пропавшего ребенка в первые часы".
По информации пресс-службы депутата, законопроект поддержан Минкомсвязи, МВД, Генеральной прокуратурой, Следственным комитетом, Минюстом, Роскомнадзором, фракцией «Единая Россия», а также членами Экспертного совета при заместителе председателя Госдумы по вопросам совершенствования законодательства в сфере обеспечения безопасности детей и формирования доброжелательной и комфортной среды для их жизни и развития.
История вопроса
Данная проблема затрагивается в российском парламенте не впервые. Так, в пятом созыве Госдумы при комитете по безопасности действовала рабочая группа, которая занималась в том числе правовыми аспектами поиска пропавших детей и взаимодействием МВД и волонтеров в этой сфере. На заседании группы в 2011 году представители уголовного розыска поясняли, что сотрудники МВД и Следственного комитета не могут по каждому факту пропажи детей возбуждать дело по 105-й статье УК («Убийство»), поскольку достаточных оснований полагать, что ребенок был именно убит, в таких случаях нет. Тем не менее они указывали на «зацепку» в законе об оперативно-разыскной деятельности, открывающую путь к быстрому получению биллинга (данных о соединениях абонентов): в частности, говорилось о возможности проведения оперативно-разыскных мероприятий без судебного решения, но с последующим уведомлением судьи.
Год спустя МВД в материалах к соответствующему круглому столу в Госдуме предлагало устранить препятствия для оперативного снятия данных с сотового телефона при розыске пропавших детей. В том же году на круглом столе в Совете Федерации занимавший тогда пост спикера Мосгордумы Владимир Платонов назвал «мелким безумием» ситуацию, когда для определения местонахождения телефона потерявшегося ребенка нужно решение суда.
В 2016 году в комитете Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Ольга Епифанова («Справедливая Россия») предлагала отнести случаи с исчезновением детей к обстоятельствам, которые не терпят отлагательства в проведении оперативно-разыскной деятельности. В прошлом году начальник правового управления Генпрокуратуры России Владимир Макаров выступил за то, чтобы разрешить прослушивать телефонные разговоры и изымать информацию при розыске без вести пропавших детей у лиц, которые могут располагать информацией об их исчезновении.