В 1955 году после окончания МЭИС поступил на работу в Научно-исследовательский институт радио. Еще студентом начал заниматься научной работой, тема диплома — исследование нелинейных искажений и устойчивости рефлексных схем вещательных радиоприемников. На эту же тему в 1956 году вышла первая статья в журнале «Радиотехника». Дальнейшая работа в НИИ Радио связана с изучением распространения радиоволн и радиовещания.
Рассмотрение теоретических вопросов распространения радиоволн показало недостаточность вузовской и аспирантской математической подготовки, требовалось углубление знаний по ряду математических направлений, что стало возможным благодаря посещениям семинара по теории вероятности и лекций по ветвящимся процессам, которые в МГУ читал А.Н. Колмогров, факультативных курсов по дифференциальным уравнениям Толстого, по теории информации Р.Л. Добрушина и др.
Результаты экспериментальных и теоретических исследований распространения и рассеяния радиоволн в приложении к загоризонтной радиолокации легли в основу кандидатской диссертации, защищенной в 1966 году. Монография на эту тему вышла в 1971 году. Проведенные исследования обнаружили большую неопределенность и неполноту знаний о поведении коротких волн в масштабах земного шара. Для развития этого направления с участием Ю.А. Чернова была организована широкая сеть измерительных пунктов во многих странах мира, где почти 10 лет проводились измерения на всех линиях иновещания СССР. В дополнение к стационарным измерениям были организованы измерения на судах торгового флота, маршруты которых начинались в Ленинграде, а конечными пунктами были порты Северной и Южной Америки, Африки, Австралии и Южной Зеландии. Для оценки влиянии характеристик передающих антенн на напряженность поля и надежность приема были проведены специальные эксперименты на трассах Москва — Владивосток, Николаев — Гавана (Куба), Ангарск — Ханой (Вьетнам). В результате этого комплекса измерений был собран уникальный по объему и информативности материал, позволивший прояснить поведение радиолиний большой протяженности в различных регионах, линий, пролегающих в полярных широтах, получить суточную и сезонную зависимости, а также связь напряженности поля с солнечной активностью.
Участие в работе Всемирной конференции по коротким волнам и подготовка материалов к ней, как теоретических, так и экспериментальных, создали основу для написания и защиты докторской диссертации, посвященной надежности радиовещания на коротких волнах.
В последующие годы основное внимание ученый уделял радиовещанию на длинных и средних волнах. С 1997 по 2017 год был собран обширный экспериментальный материал на большом числе радиолиний малой и большой протяженности за светлое и темное время суток. Это позволило выявить ряд закономерностей в поведении земных радиоволн ДСВ-диапазона, как детерминированных, так и статистических.
Большое число новых результатов было внесено в ряд рекомендаций МСЭ-R. Всего по тематике распространения радиоволн в МСЭ-R было предложено более 50 документов. Ученый активно и настойчиво продвигает в международных научных изданиях труды своих коллег-соотечественников, что способствует повышению престижа российской науки. Значительная часть материала была включена в Справочник МСЭ-R по земным волнам и в находящийся в пересмотре Справочник МСЭ-R по ионосфере и ее влиянию на распространение радиоволн. Результаты этих исследований позволили глубже понять поведение средних и длинных волн, радиолинии которых исторически считались наиболее спокойными. Благодаря этому удалось по-новому подойти к расчету сетей радиовещания с учетом выявленных статистических и детерминированных закономерностей.
Много внимания было уделено изучению поведения радиолиний вещания на КВ и ДСВ, работавших в цифровом формате DRM. Наблюдение за такими радиолиниями показывает, что в природных условиях их работа существенным образом отличается от прогнозов, которые были сделаны расчетным путем. В действительности все намного сложнее.
Юрий Андреевич отмечает: «Все, что удалось мне сделать, происходило не в одиночку в глухом лесу. Мне в жизни сказочно повезло. Я все время работал в прекрасном коллективе (хотя, как и везде, в нем происходили изменения состава), по существу это была одна большая семья, сплоченная и профессионально, и духовно. Я все время ощущаю внутреннюю благодарность к тем людям, которые меня окружали всю жизнь».
Ю.А. Чернов подчеркивает, что его работа вобрала в себя неизмеримое число бесед с коллегами: «С особой теплотой я вспоминаю своего первого наставника — Константина Михайловича Косикова, который привил мне любовь к распространению радиоволн. Очень многому я научился у Е.И. Розенфельда, Н.Н. Шумской, А.А. Магазаника, А.И. Калинина, В.Н. Троицкого, Л.В. Надененко и других ученых и практиков высочайшего уровня. Тесные творческие контакты я поддерживал и с учеными из других институтов. Всех отметить не удастся, но наибольшее участие в совместных исследованиях и обсуждениях научных вопросов принимали Ю.Н. Черкашин, Ю.К. Калинин, П.М. Свитский, В.И. Бочаров, Т.С. Керблай, Е.М. Жулина, В.М. Лукашин и многие другие. Я благодарен Случаю, что мне удалось работать рядом или вместе с ними».
ЖИЗНЬ И ДЕЛО НЕРАЗДЕЛИМЫ
Интервью Юрия Андреевича Чернова журналу «Электросвязь» (частично опубликовано в № 9 «ЭС»)
ЭС: Юрий Андреевич, что определило ваш выбор профессии?
— Еще в школьные годы мне стало ясно, что буду заниматься радио. Я ребенок военных лет. Когда началась война, мне было 9 лет, закончил в Москве 2-й класс. Летом 1941 года отдыхал в Переделкино в пионерском лагере, хотя пионером еще не был. Как-то раз нас будят рано-рано утром, только солнышко взошло. Все высыпали на улицу, вокруг домики в сосновом бору, недоуменно смотрим друг на друга, никто ничего не объясняет. Видим: в небе самолетики летают, кружат, вдруг один задымился, пошел на снижение. Мы поняли: в небе над Москвой идет воздушный бой. А после все засуетились: нужно было очень быстро, за день-два, собраться. Нас распределили по группам, посадили на пароходик, и мы поплыли по Оке — в эвакуацию. По дороге к нам присоединялись другие группы, получилась большая компания. Помню остановку в Тарусе: мы причалили к пристани, которая стояла прямо около санатория. Вверх вела огромная мраморная лестница. Здесь мы пробыли день-два в ожидании других групп. Гуляли по аллеям, в воздухе аромат цветущего табака. Я наслаждался этим красивейшим зрелищем — прямо сады Версаля.
Нас забросили в Мордовию, где нас никто не видит и куда враг не доберется. По дороге тоже видели, как где-то далеко в небе самолетики гонялись друг за другом. В дороге случилось немало казусов. Как-то обнаружили дядечку, который показался нам шпионом с наклеенной бородой. В милиции выяснилось, что борода у него своя, не отрывается.
В деревушке Кергуды, что в пяти километрах от ближайшего города Кемля, а тот, в свою очередь, находится в нескольких километрах от Саранска, я пошел в 3-й класс сельской школы. Там столкнулся с жизнью, которой в Москве даже не представлял себе. Дома я жил всеми обласканный, с папой, мамой, у меня было все необходимое. А тут зима, живем в оборудованном на скорую руку огромном помещении, поделенном на клетушки — отдельно лагерь, интернат, что-то еще. В классе писали кто на чем. Учительница принесла химический карандаш фиолетового цвета, мы разводили его в воде — это были наши чернила. Кто-то умудрялся писать на обоях — с другой стороны. Такая глушь! Глуше — если только на Чукотке. Но тогда мы об этом не думали, по-детски радовались хорошему, находили поводы для веселья и баловства.
СЮЖЕТ ДЛЯ КИНОФИЛЬМА
Когда проезжали через Кемлю, в окошке магазина я увидел книжку с названием «Физика», это у меня запало в память. Поэтому, когда в Кергуды приехала бабушка (я иногда отпрашивался к ней из интерната на несколько дней), я упросил ее дать мне денег, чтобы купить книжку. До Кемли надо было идти 5 км сплошной степью, только вдалеке леса виднеются. Над этим полем высокая насыпь, а на ней прямая, как стрела, железная дорога. Я пошел по шпалам. Пришел, а магазин закрыт, потому что был понедельник. Иду обратно: зима, ветер дует со снегом. Уши и щеки отморозил. Через несколько дней пошел снова, купил книжку, бегом по шпалам.
В школе в старших классах работала другая учительница, не наша. Я узнал, где она живет, и однажды вечером пришел к ней — попросил рассказать мне то, что было не ясно в разделе по электричеству (книга-то для старших классов). Она мне все подробно объяснила, и я решил сделать динамо-машину. В деревне были кузнецы, они подковывали лошадей, делали топоры и вилы. Попросил их изготовить мне ротор, хотел ветряк смастерить. Они сделали: деревянную болванку обмотали проволокой. Помогали как могли, на полном серьезе. Но ничего толкового у меня не получилось.
Потом кто-то подарил мне детекторный приемник с кристалликом. Я коробку разобрал полностью. Так все начиналось.
Мама забрала нас в Москву через год, когда немцев отогнали. В 1941 году была самая суровая зима: немцы ближе всего подошли к Москве. Мама работала в райкоме партии, ее планировали оставить в городе для подпольной работы, если бы немцы захватили Москву. Ей выдали пистолет, патроны.
В первый же год, как вернулись из эвакуации, я собрал у ребят по дворам какие-то журналы для радиолюбителей, радиодетали и собрал УКВ передатчик. Самый примитивный: на деревянной доске, гвоздиками провода приколачивал, достал радиолампы на рынке (это были УБ-107, УБ-110, микро ДС — лампочки батарейные), катушку намотал. А чтобы проверить, работает или нет, надо было лампочку от карманного фонарика с витком провода приблизить к контурной катушке. Если излучение было, лампочка загоралась. И лампочка действительно горела — все работало, все по-настоящему.
А через несколько дней звонок в дверь. Открываем. На пороге два человека в длинных черных пальто. Как в кино. Такой-то здесь проживает? Да, это я. Отец-мать где? Отец на фронте, мама на работе. Скоро придет? Часов в 10−11. Они сидят, ждут. Пришла мама. Ей сообщают: из вашей квартиры сигналы поступают, мы запеленговали. Она смотрит на меня: это ты настучал молотком, напаял паяльником? Я показываю свою самоделку на деревянной доске… Велели все разобрать и никогда больше не собирать. Так начиналось мое радиолюбительство. Разве мог я бросить такую выстраданную профессию, за которую «пострадал», «привлекался к ответственности» с малых лет?!
И когда уже школу заканчивал, решил: пойду в институт связи. Нашлось у меня несколько единомышленников из класса. В институте произошел еще один не очень гладкий момент. На 3-м курсе вызывает декан, говорит: «Товарищ Чернов, придется отчислить вас из института, потому что у вас много пропусков». Но в институте-то это нередкое явление: сначала прогулял, потом все сдал. А тут вдруг — отчислить. Вся группа пошла за меня просить. Декан усадил ребят, спокойно объяснил: «У всех бывают пропуски, и все потом наверстывают. Но одно дело, когда дело речь о равных среди равных. А у Чернова пропусков много, но учится-то он хорошо. Это плохой пример для всех. Чтобы изъять эту бациллу, придется его отчислить». Все приуныли, но обошлось: еще немного помариновали, словесно постегали, но оставили с оговоркой: еще один такой случай, и отчислим без разговоров. Я эту показательную порку запомнил.
Так что к окончанию вуза у меня был определенный багаж знаний, которым обладали не все. Житейский опыт накопил и в эвакуации, и во время учебы.
«КАК МОЛОДЫ МЫ БЫЛИ»
ЭС: Что дала Вам работа в НИИ Радио?
— Работа в НИИРе сделала меня тем, что я есть. Дала мне профессию.
Говоря про НИИР в 60-е годы, надо вспомнить самодеятельность. Тогда повсеместно были распространены капустники. Гремел на всю Москву архитектурный институт (коллектив под названием КОХИНОР). Мы тоже начали что-то придумывать, чтобы и у нас было интересно. Пригласили несколько театрально настроенных людей, и самодеятельность у нас пошла. Было у нас два стихотворца. Витя Карпов писал замечательные стихи, и Виктор Быков — стихотворец от бога. Все наши капустники были непрерывный стихотворный текст. Когда был очередной юбилей журнала «Электросвязь», Быков такую поэму написал, длинную, с юмором, ни одного лишнего слова. Все были в восторге.
Музыкальный коллектив образовался вокруг Аркадия Иосифовича Мелитоняна, звукорежиссера Всесоюзного дома звукозаписи, что на улице Качалова. Это личность известная, бывший военный дирижер, профессиональный музыкант, он сделал из нас очень хороший коллектив -гитары, кларнет, фортепьяно, ударные, контрабас. И когда наш ансамбль прослушивали как отдельную музыкальную единицу в министерстве, одна дама из жюри в процессе обсуждения так выразилась: «Этот коллектив очень вкусно пахнет». Мы стали выступать на площадках в городе, в парках. Но потом ребята окрылились, стали на сторону поглядывать, и как-то всё расплылось: стали взрослые. Мелитонян говорил: я же хотел вас за границу свозить, а вы… Я играл на фортепьяно, подбирал музыку к песням, с которыми выступали наши певицы, сочинял нехитрые куплеты, писал заставки.
Жизнь была очень полная, насыщенная.
Потом сел за кандидатскую диссертацию, написал первую книжку, стал ездить на международные конференции…
ЭС: Помните свою первую поездку за границу?
— Первый раз за границей — это было в Гвинее, где сложилась тогда чрезвычайная обстановка. Два с половиной месяца мы проторчали там в жуткой жаре, занимались своим делом: вели измерения, чтобы наладить радиовещание.
Потом от НИИРа стал работать в одной из комиссий МККР, приходилось ездить в командировки по тематике дальних измерений в разных странах, организовывали измерения, в том числе на кораблях. Так собрал достаточно объемный материал на докторскую диссертацию. Остальное — все на виду.
ЗА ДЕРЖАВУ ОБИДНО
ЭС: Какая профессиональная задача является для вас главной на современном этапе?
— В рамках МСЭ-R (МККР) мы впервые выпустили Справочник по земным волнам и сейчас находится в пересмотре Справочник по ионосфере и ее влиянию на распространение радиоволн. Без ложной скромности скажу, что 30% текста с иллюстрациями в первый из них поставил я. Среди авторов есть и моя фамилия — Юрий Чернов. При составлении справочников я старался как можно больше насытить его российскими фамилиями, приводя ссылки на те или иные работы соотечественников. Потому что, какой справочник МСЭ вы ни возьмете, везде только американцы, англичане, французы, немцы. Редко встретится русская фамилия. Я здорово хлебнул на этом деле. Но результат меня радует — число ссылок на российских авторов стало намного больше.
Почему-то «случайно» выпадают фамилии наших ученых из списка литературы, а то забудутся — все время приходится следить за этим. Приходилось пять раз подавать исправленный или восстановленный список по литературе. Обещают: исправим. Отдаем в печать — и только на этом этапе удалось все восстановить.
Что делать? Такая невидная вроде работа. Я убежден: российских фамилий в документах МСЭ должно быть больше! А то получается, что в России никто не занимается этими вопросами. Вроде и ученых-то в России нет…
ЭС: Давайте сформулируем главное дело вашей жизни как ученого.
— Жизнь и дело неразделимы. Жизнь — это и есть мое дело.
Я занимался разными аспектами знаний по распространению радиоволн. В процессе совместной с коллегами работы выясняется, что в этой области много нестыковок. Фактически это ассенизационная работа: подчищать, что недоделано, чтобы оставить после себя как можно более проработанное поле. Что-то мне удалось, что-то, вероятно, не очень. Этому посвящена моя книга «Распространение радиоволн и прикладные вопросы» (РИЦ «Техносфера», 2017). Главное в ней — это закрытие «белых пятен» или дополнительная их проработка. Глобальных открытий типа появления вакцины на пустом месте — здесь такого нет. Есть труд, направленный на выравнивание с продвижением вперед всего направления. Но основной нитью всей профессиональной работы является рассеяние радиоволн на неровной поверхности, это то, что присутствует практически во всех линиях радиосвязи. С этого я начал работу в НИИРе. Это я продолжаю изучать и сейчас.
ЭС: А как отвлекаетесь от «жизни мышьей беготни»?
— Кроме профессиональных проблем, сейчас обратился к музыке. Она захватила меня — возможно, еще и потому, что недавно пережил утрату самого близкого человека. Написал два романса и один вальс. Хочу, чтобы хотя бы одно произведение услышала более широкая аудитория, чем мои домашние, друзья и соседи. Надеюсь, что в музыкальной школе, в которой учился, что-то будет включено в очередной концерт.
Вот это моя жизнь — все очень просто. Как у многих.
Беседовала Ирина Богородицкая
