В обычном классе московской школы № 170 собраны уникальные экспонаты: обмундирование, в котором ходили советские военные специалисты (их называли «китайские добровольцы», потому что в боевых действиях СССР официально не участвовал), парашют летчика, подарки Мао Цзедуна и масса книг — воспоминания Героев Советского Союза Сергея Крамаренко и Евгения Пепеляева, книга самого Януса Канова «Долина смерти» и другие. В центре экспозиции — копия знамени 64-го истребительного авиационного корпуса, объединившего летные и зенитные части Вооруженных Сил СССР, задействованные на корейском театре военных действий.
Музей — это живой организм, где встречаются соратники. Здесь они вспоминают годы, когда были молодыми и сильными, и рассказывают о прожитом юному поколению. Ребята очень интересуются историей войны, о которой так мало достоверной информации. Ветераны восполняет этот пробел.
В войну в Корее были втянуты более двух десятков государств мира, в том числе 16 — под флагом ООН. В результате воздушных боев американские ВВС потеряли более 1300 самолетов (статистика Генштаба; при этом не учитывались свыше 1000 сбитых самолетов, которые упали в море или не долетели до своих аэродромов). Потери советских летчиков, действовавших в составе 64-го авиакорпуса, составили 345 машин. Весомая доля в победе принадлежит расчетам радиолокационных станций (РЛС), которые обеспечивали асов данными о противнике, помогали перехватывать и уничтожать воздушные цели.
«ЭС»: Янус Васильевич, с чего начиналась ваша профессиональная карьера, отмеченная, помимо прочих наград, знаком «Почетный радист»?
— Первые знания о радиосвязи я получил в Пушкинском радиотехническом училище под Ленинградом: курс «Средства связи Советской Армии», включающий описание работы передвижных и стационарных радиостанций, сдал на «отлично».
Когда мы прибыли в Корею, мне как начальнику РЛС по штату выделили носимую радиостанцию, работавшую на батареях и обеспечивавшую связь с командиром и с боевым расчетом на небольшой дальности — до 50 км, а кроме того, стационарную радиостанцию типа SCR, имевшую дальность действия уже до 500 км. Передача информации на такое расстояние (на командный пункт дивизии или корпуса) была возможна только при работе на ключе, поэтому под моей командой служили опытные радиотелеграфисты.
«ЭС»: В чем заключалась ваша задача?
— Боевая работа была чрезвычайно напряженной. Если все наши аэродромы базировались на китайской территории — в Мукдене, Аньдуне, Мяогоу, то радары командование решило подвести прямо к линии фронта. Были построены четыре выносных (вспомогательных) пункта управления, примерно через 200 км один от другого. Наш ВПУ-1 размещался в деревне Фуциори под Пхеньяном. Здесь было две РЛС — одной руководил я, другой — мой друг Николай Михайлович Клыковский. Пункт управления действовал круглосуточно — мы работали по очереди 6 часов. Это приличная нагрузка на боевой расчет. Через нашу позицию пролетало огромное множество самолетов, поднимавшихся с 26 аэродромов на территории Южной Кореи. Мы должны были отслеживать полеты всех самолетов.
РЛС работали по такой схеме: оператор определяет, где находится цель, считывает ее планшетисту, который записывает: цель 01- дальность 150, азимут 180, высота 4000, количество и типы машин, направление полета
Были дни, когда на экране появлялось до 20 целей. Я высоко ценил работу радиотелеграфиста и оператора — в те времена это были основные специальности в области радиолокационной техники. Служба в армии длилась четыре года, и радиотелеграфисты, передававшие 400−500 знаков, а некоторые и до 600 знаков, считались элитой войск связи.
«ЭС»: Противник старается уничтожить РЛС в первую очередь. Были боевые потери?
— В Корее американцы впервые применили ковровые бомбардировки. Все сопки вокруг нашего РЛС дымились от бомбежек и напалма. Но нашу РЛС ни разу не накрыли. Позицию, где располагались антенна и машины, мы тщательно замаскировали.
Для охраны личного состава и РЛС нам выделили роту солдат-корейцев — эти 100 человек сопровождали нас всюду, куда бы мы ни шли, потому что существовала вполне реальная возможность уничтожения расчета РЛС. Как-то они обнаружили разведчицу, сигналившую американцам, чтобы обозначить наше расположение. Ее завели за дом и расстреляли.
А на День Корейской народной армии (КНА) к нам на позицию привезли армейскую самодеятельность. Мероприятие решили провести в большом заброшенном клубе. Мы чуть запоздали, зал был полон, поэтому место в помещении нашлось только для меня и двух сержантов, а остальные смотрели на сцену через оконные проемы. Концерт был замечательный: красивые кореянки в национальных костюмах на хорошем русском языке пели русские песни, танцевали. И вдруг раздался мощный взрыв. Крыша здания обрушилась, и все сидевшие в помещении люди оказались под завалом.
Я потерял сознание, а когда пришел в себя, почувствовал, что горло забито песком, дышать нечем. Но нам повезло: мы сидели под коньком крыши, которая не разрушилась. Голосов вокруг нас уже почти не было слышно, мы попрощались с жизнью, когда внезапно вспыхнул свет — это мои солдаты продолбили дырку во фронтоне и зажгли фонарик. Расширив проем, они нас вытащили. Выяснилось, что охрана не заметила, как кто-то подложил под опоры дома взрывные устройства. Погибло больше 100 человек местного населения — дети, старики, женщины.
Бог хранил меня и 27 июля 1953 года, когда поступил приказ срочно эвакуироваться: война заканчивалась, и на территорию Северной Кореи должна была приехать комиссия ООН. По разбитым дорогам и под американскими бомбами мы ехали 600 км. Особенно трудно было пересечь совершенно пустынную «долину смерти» (я потом и книгу свою так назвал), на протяжении всех 40 километров справа и слева от нас дымились машины, сгоревшие после налетов «сейбров» и «шутингов».
И все же рано утром 27-го мы пересекли китайскую границу. Я доложил командованию: личный состав расчета РЛС жив, техника в порядке. Говорю об этом, потому что всю технику, в том числе связную, мы должны были минировать: 30 кг тола, поджигаешь короткий шнур и через 5 минут все взлетает на воздух. Во время Великой Отечественной войны так минировали «катюши». У нас был приказ: в случае опасности нападения на позицию взорвать ВПУ и уходить на север, на китайскую территорию.
«ЭС»: Вы продолжили карьеру военного специалиста, работая в центральном аппарате Минобороны. Как менялась динамика оснащения нашей армии современным вооружением, военной и специальной техникой, в том числе средствами радиолокации?
— С радиолокационной техникой картина ясная: когда только начинали ее создавать, дальность действия была 200 км, сегодня масштаб иной — более 4000 км.
В конце 1990-х годов, работая в отделе оценки вооружения и военной техники центрального аппарата Минобороны, я занимался вопросами электроники для военной техники. Сопоставив имеющиеся показатели, мы тогда пришли к выводу, что отечественная промышленность более всего отставала от мирового уровня по интегральным схемам большой емкости. Однако разрыв был незначительный. По состоянию на 1987 год отмечался паритет: по половине изделий мы опережали американцев, по половине — уступали им. В официальном докладе Военно-промышленной комиссии записано, что имеющееся отставание по отдельным позициям будет устранено в течение двух-трех лет.
Откройте книгу «Министр невероятной промышленности», посвященную Александру Ивановичу Шокину, который четверть века руководил электронной отраслью СССР. Из нее вы узнаете, что в 1984—1985 году американцы, побывав, наконец, в Зеленограде, совсем неожиданно для себя обнаружили, что в Советском Союзе налажен полный замкнутый цикл производства электроники — не хуже, чем в Кремниевой долине США. Но затем начались трудности.
Сегодня оснащенность частей постоянной готовности новейшим оружием, по словам министра обороны Сергея Шойгу, доведена до 58,3%. Среди ключевых достижений военного строительства — поступление новых средств радиоэлектронной борьбы, новых комплексов и ракет в РВСН, ВКС и ВМФ. Подводя итоги приемки военной продукции в III квартале 2016 года, министр сообщил, что предприятиями промышленности поставлены в войска, среди прочего, 21 радиолокационная станция различной модификации, а также завершены государственные испытания опытного образца комплекса радиоэлектронной борьбы и воздушной разведки «Порубщик», позволяющего эффективно бороться с самолетами дальнего радиолокационного обнаружения и управления.
Один только залп системы «Смерч» — это пять квадратных километров выжженной земли. Лазерное оружие обеспечивает 100%-ное попадание. Если говорить об авиации, то у американцев нет аналогов нашим самолетам. Я могу бесконечно рассказывать о видах вооружения, которые создавал генеральный конструктор Сергей Павлович Непобедимый. Сегодня мы можем жить спокойно, потому что руководство страны обратило самое серьезное внимание на оборону.
«ЭС»: Но военные расходы тяжким бременем ложатся на экономику…
— Современная ситуация чрезвычайно сложная. На Ближнем Востоке оказались затронуты экономические интересы мощных держав, в первую очередь тех, у которых нет нефти. Возьмем Ирак. Это была богатейшая страна. Чтобы поддержать земледелие, правительство любому желающему выделяло бесплатно участок земли и предоставляло беспроцентный кредит для строительства жилья, куда прокладывали дорогу, подводили воду и электроэнергию. В 1991—1992 годах генеральный штаб Ирака пригласил российских специалистов помочь в решении ряда военных и экономических вопросов, в том числе руководство страны держало в уме планы освоения российских технологий производства вооружения и военной техники. Требовалось оценить уровень развития экономики: смогут ли иракцы на своих заводах делать нашу военную технику. Для подписания соответствующих документов представители ведомства в составе пяти человек были направлены в Багдад.
Целый месяц мы знакомились с производством. После посещения одного из военных заводов мой коллега — член комиссии признался: «Да здесь оборудования больше, чем во всем моем главке (это восемь заводов!). Конечно, они могут освоить все, что захотят». Договор был составлен и одобрен без единого замечания. Оставалось поставить подписи руководителей стран. Но через неделю началась операция «Буря в пустыне». Сейчас Ирак — беднейшая страна.
По тому же принципу «Разделяй и властвуй» были уничтожены Ливия, а также Югославия — самая развитая страна в плане воспроизведения российского вооружения, и одна из первых, где начали заниматься приборами ночного видения, ночными прицелами, новейшими радиостанциями и средствами радиосвязи.
Но на Сирии деструктивные силы споткнулись. У России здесь тоже свои интересы: морская база, авиационная база, уже подписан договор о проведении газопровода. А главное — необходимо поставить заслон террористам. Это в интересах всего мира.
«ЭС»: В Корее на стороне КНА сражались около 40 тысяч советских военнослужащих. Только много лет спустя страна признает, что они выполняли интернациональный долг. А как вы оцениваете этот этап своей жизни?
-В 2000 году Ассоциация асов США, членство в которой обеспечено наличием не менее пяти сбитых на любой войне самолетов, пригласила в гости наших летчиков-ветеранов корейской войны. У советских асов статистика посолиднее: у Евгения Георгиевича Пепеляева 22 сбитых самолета, у Николая Васильевича Сутягина — 23, Сергей Макарович Крамаренко в Великую Отечественную войну уничтожил 13 самолетов и еще 13 -в корейскую. В течение 20 дней бывший командир полка, в активе которого только три сбитых в Корее самолета, возил участников той поездки по всей стране на своем самолете. На прощание он сказал: «Мы вас боялись — вы нас победили».
А несколько лет назад группа ветеранов получила приглашение Президиума Национального собрания КНДР принять участие в торжествах в честь 60-летия победы в Отечественной освободительной войне. Девяти ветеранам, в том числе мне, был вручен Орден Победы. Мы воевали в Корее не напрасно, потому что принесли народу свободу. Корейцы говорят: «Без вас мы бы не победили».